Российский программист Станислав Лисов, обвинённый в США в киберпреступлениях, прилетел на родину. 17 июня его самолёт приземлился в Москве. Две недели ему предстоит провести на карантине, после чего он сможет вернуться домой, в Таганрог. Россиянин рассказал RT, чем испанские тюрьмы отличаются от американских, чего ему больше всего не хватало в заключении и почему из него не вышел бы «русский хакер».
Программиста Станислава Лисова из Таганрога задержали 13 января 2017 года в Барселоне по запросу ФБР и Интерпола. В полиции Испании заявили, что россиянин подозревается в кибермошенничестве: похищении почти $1 млн, а также попытке провести другие незаконные операции на сумму около $4,4 млн.
В начале апреля Минюст США выдвинул требование экстрадировать Лисова в Америку, где ему грозило тюремное заключение на срок до 35 лет. Несмотря на неоднократные обжалования этого решения защитой программиста, 1 декабря 2017 года правительство Испании одобрило его экстрадицию, которая состоялась 19 января 2018-го.
В ноябре 2019 года Лисов признал свою вину в сговоре с целью совершения хакерской атаки и был приговорён к четырём годам тюрьмы за кражу денег со счетов в американских банках с помощью трояна NeverQuest. Суд учёл уже отбытый срок и примерное поведение россиянина.
В Пенсильвании, где весной 2020 года находился Лисов, должен был начаться процесс его депортации в Россию, но из-за пандемии COVID-19 точной даты возвращения программиста долгое время не было. Как рассказывала RT его супруга Дарья, по документам его должны экстрадировать в Россию 10 июня.
16 июня сотрудники американских силовых структур привезли Лисова в нью-йоркский аэропорт JFK и сопроводили к самолёту. Рейс приземлился в Москве 17 июня.
После того как Станислав проведёт две недели на карантине в столице, он сможет вернуться в родной Таганрог. Лисов рассказал RT, какими были последние три с половиной года его жизни.
Возвращение в Россию
— Станислав, как вы долетели?
— Полёт прошёл отлично. Я надеялся, конечно, что удастся поспать (до этого сутки провёл без сна), но я чувствовал такое воодушевление от того, что возвращаюсь домой, что мне так и не удалось задремать. Ни с кем в самолёте не общался, только под конец меня узнал один пассажир и пожелал приятного возвращения.
— Первая мысль, когда вы приземлились в Москве.
— Вообще, моё место было у прохода, поэтому я не видел, как мы снижаемся над Москвой, но приближение к дому я чувствовал весь полёт, ещё когда мы были над Атлантическим океаном. Я очень ждал этого момента.
Меня выводили последним: надо было пропустить пассажиров не из России. Плюс граница, таможня. Отдавал все необходимые документы сопровождающим людям и ждал в сторонке, когда всё оформят.
Всё время — в заключении, в полёте, при прохождении границы — я думал только о том, когда увижу жену.
Конечно, я очень рад, что вернулся. Мне, правда, предстоит провести две недели на карантине в Москве, но, по сравнению с годами в тюрьме, это самое лёгкое испытание.
— Как вы узнали, что возвращаетесь домой?
— О том, что я в принципе вернусь в Россию, я узнал после решения суда, когда пришлось признать вину. Тогда требовалось подождать, когда закончится назначенный срок в 48 месяцев с учётом уже отбытого заключения и хорошего поведения.
Российские граждане, оказавшиеся в иностранных тюрьмах, никак не защищены от заражения коронавирусом. Об этом сообщают их родственники…
То, что улетаю именно 16-го, мне стало известно только в прошлое воскресенье. Всё это время между собой связывались мои родные, адвокаты, представители посольства. Я был в неведении, потому что не мог им позвонить. Но оказалось, что всё получилось и дата назначена.
Время в тюрьме
— Расскажите о вашем задержании.
— Мы с женой возвращали машину, которую взяли напрокат, в аэропорту Барселоны. Прямо на стоянке к нам подошли несколько полицейских в штатском и что-то попросили на испанском. Начали что-то рассказывать, показывать, жестикулировать, но без слов на английском или русском. В итоге заковали в наручники и отвезли в полицию. Я не мог понять, почему меня задержали, а переводчика мне не предоставили.
В итоге я провёл в разных тюрьмах три с половиной года. Сначала меня заключили под арест в Испании, потом экстрадировали в США.
— Ваша жена рассказывала, что в США вы содержались в камере в 80 человек, не получали врачебной помощи. А что вы можете сказать об условиях в американских и испанских тюрьмах?
— Условия в США и Испании очень разные. Я смотрел исключительно с точки зрения, насколько мне удобно переговариваться с женой, с родителями. Где это общение удавалось организовать — там мне было удобнее.
Хотя бытовые условия в Америке были объективно намного хуже, но там было больше телефонных разговоров, был доступ к компьютеру. В Испании с родственниками было сложнее связываться: звонков меньше, они короче, сбрасывались, не каждый день получалось позвонить.
— Как обычно проходил ваш день?
— В принципе, почти всё время было свободным. Конечно, было чёткое время подъёма или завтрака. Но в остальном свободно, можно было куда-то выходить, заниматься спортом, смотреть телевизор, учиться — в США многие заключённые за время срока получали среднее образование. И в Испании, и в США встречал несколько соотечественников, но в основном общение всё же шло на испанском и английском языках.
— Чего вам не хватало сильнее всего в эти годы?
— Нехватки каких-то простых вещей или продуктов не было. Скучал только по родным и близким людям.
Планы на будущее
— Ваша специализация — создание и техподдержка сайтов. Кибермошенничество, взлом банковских программ выглядят несколько не по вашему профилю…
— Абсолютно не мой профиль, я этим не занимаюсь. Мы с женой живём скромно, и даже для того, чтобы оплатить услуги адвоката, пришлось продать старую иномарку экономкласса.
Связь между мной и программой, которая якобы взламывала счета, заподозрили по моим серверам. Фактически это были даже подозрения на подозрение. До этого я обслуживал сайты для Штатов и Европы, у меня было много клиентов, так что теоретически там каким-то образом могло засветиться моё имя.
Сейчас дело закрыто, никаких претензий у властей ко мне, к счастью, нет.
— Вы не первый человек из сферы программирования, задержанный зарубежными спецслужбами. С чем, на ваш взгляд, связан такой фокус на «русских хакерах»?
— В американских СМИ идёт огромное количество пропаганды против России, «русских хакеров», которые не только якобы вмешиваются в выборы, но и вообще повинны чуть ли не во всех грехах. Правда, последние полтора года США переключились на китайцев.
— Уже решили, чем займётесь после окончания карантина?
— Я ещё не знаю, будут ли у меня какие-то ограничения по трудоустройству. Но, находясь там, я занимался разработкой разных проектов, придумывал разные идеи, делал наброски. Сейчас у меня появилась возможность заняться поиском нужной информации, чтобы потом уже воплотить проекты. Все они относятся к разным сферам, но, конечно, большая часть связана с веб-разработкой.
